"Брат просил - я помогал". В Магадане редактор "ВМ" взяла интервью у террориста, который сидит в колонии

На сайте газеты «Вечерний Магадан» опубликовали интервью с осужденным террористом Асланом М. 

Он уже более 12 лет отбывает наказание в местах лишения свободы за бандитизм (участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях) – ч.2 ст. 209, незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов – деяния, совершенные организованной группой лиц по предварительному сговору – ч.3 ст. 222 УК РФ, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа – ст. 317 УК РФ.

Приготовление к преступлению и покушение на преступление – ч.3 ст. 30 УК РФ, убийство (совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера) – ч. 2 ст. 105 п. «ж, з, к». По совокупности преступлений Аслан в 2007 году был приговорен к 20 годам лишения свободы.

Находясь уже в колонии Аслан повторно совершал преступные деяния террористической и экстремистской направленности и в результате 1-м Верховным окружным военным судом был осужден по ч.1 ст. 205 и 2, ч. 1 ст. 280 УК России (публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации совершенные с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет»), за что получил к сроку еще три года.

Аслан родился в Северной Осетии, в небольшом селе. Семья у него была большая, родители, сестра и пятеро братьев. Его отец умер, когда Аслану было 10 лет. В 17 лет в автокатастрофе погибли мама, сестра, брат и дядя. Тогда остались Аслан, трое старших братьев и один младший. В 2010 году младший брат пропал без вести, а старшего убили при задержании. На сегодняшний день на Родине у Аслана из близких остались только два старших брата. Жены и детей нет.

С ним поговорила редактор издания Наталья Мифтахутдинова. "Весьма" публикует это интервью, оригинал вы можете прочитать на сайте "ВМ".

– Аслан, за что отбываете наказание?

– Изначально я попал в 2006 году по подозрению. Тогда было понятно, что я не причастен к преступлениям, но нашлись люди, которые дали показания против меня и мне дали срок 20 лет.

– Так вы были причастны к преступлениям, в которых вас обвиняют или нет?

– Лично я их не совершал, я помогал брату, что он там просил, то я и делал, но лично не участвовал в преступлениях.

– Где происходили преступления?

– В поселке при Северной Осетии. Мы жили в частном доме, когда брат женился он переехал и снимал квартиру. Он мне оттуда звонил и говорил, что ему нужно, ведь в частном доме, где я жил, есть все – инструменты различные и другое, и по хозяйству я ему всячески помогал, когда он просил.

– Можно конкретнее, в чем заключалась ваша помощь?

– Ну то, что брат просил – принести, отдать, передать так, по мелочи, то, что ему надо было. Сумку, например, принесет и скажет, куда ее нужно отнести, передать.

– Вы содержимым сумки интересовались?

– Да, там были провода всякие, молотки, инструменты…

– Оружие?

– И оно было.

– А чем брат занимался? Зачем, к примеру, ему оружие?

– Изначально он так, по мелочи занимался криминалом, оружием занимался – покупал, продавал.

– Чисто продажа оружия была?

– Да, старое покупал, красил, ремонтировал, продавал. Я ему помогал, потом понял, что он связался где-то с какими-то бандитами. Но поймите, он старший брат и ему не откажешь. У нас там менталитет, воспитание, слушаться старшего надо.

– Вы сказали, что брат стал заниматься более серьезными криминальными делами. Я так понимаю, потом были взрывы, теракты?

– На тот момент еще взрывов не было или я о них не знал. После взрывы пошли, и я догадывался, что мой брат к ним причастен и не одобрял это. Но конкретно, где он и к чему причастен – не знал. В подробности я не вдавался, и он мне не говорил. Да, даже если бы я спросил, он бы не ответил, сказав, что это не мое дело, что тебе надо знать, я тебе скажу.

– Когда вы стали подозревать, чем занимается ваш брат, пытались его отговорить, уберечь?

– Нет. Он бы меня все равно не послушался, он на 18 лет старше меня.

– А когда вы уже узнали правду?

– Когда меня задержали и в ходе допросов мне все рассказали.

– Когда вы это услышали, ваша первая реакция? Шок? Страх?

– Если честно, то нет. Потому что я догадывался. Морально был готов. Да и не до этого было…

– Вспомните, как происходило ваше задержание, к примеру, вы спали ночью и вдруг ворвались какие-то люди в масках и стали тыкать вам оружием в лицо?

– Да, так и было, почти. В пять утра меня забрали с постели. Стали вопросы задавать, а потом забрали до выяснения обстоятельств.

– Долго выясняли?

– До сих пор выясняют…

– В скольких терактах брат принимал участие?

– Ну, то, что по делу известно – это подрыв БТР, расстреляли начальника уголовного розыска и там еще было…

– Как, по-вашему, зачем ему это было нужно? С кем ваш брат и другие террористы боролись?

– С местной властью.

– А что с ней не так?

– Это началось в 90-х, потом были сторонники и противники, люди без вести пропадали, хотели сделать власть религиозной.

– Вы сами оружие в руках держали?

– Видел, брал в руки, но из него не стрелял.

– Где сейчас ваш брат?

– После того, как меня посадили, его через месяц убили при задержании.

– Аслан, расскажите о втором эпизоде, за что вам добавили срок?

– Находясь здесь, у меня был телефон, и я для себя смотрел ролики различные. Был подписан на всякие группы в соцсетях, ну скачивал и смотрел для себя, никого не агитировал, потому что знаю, за что я сижу и лишний раз нарываться не хотел.

Как-то с одним сокамерником смотрели новости, он начал спорить. Там показывали местность после бомбардировки, он говорит – боевики, а я говорю – какие боевики, другие услышали разговор и с этого началось… В итоге сказали, что я пропагандирую терроризм.

У меня забрали телефон после обыска, отнесли на экспертизу, все это восстановилось там. После этого нашлись люди, которые дали показания против меня.

– За вторую статью какой срок дали?

– Три года. Поймите, из 20 лет мне убрали два года и сверху потом дали три года, в итоге выхожу в 2027 году. Меня задержали, когда мне было 20 лет, выйду я в 41 год.

– Телефон же на зоне нельзя хранить.

– Нельзя, но он у меня был. Потом его отобрали.

– Как у вас изымали телефон?

– Утром вышли на проверку, пришли сотрудники и забрали телефон (он был спрятан у меня).

– Кто-то из соседей вас сдал?

– Да.

По словам автора статьи, Аслан немного лукавит, он не раз показывал сокамерникам ролики, поддерживающие ИГИЛ (*запрещенная в России террористическая организация), хваля этих людей и оправдывая их деяния, что, мол все на благо, все ради народа и во имя Всевышнего, как-то так.

– Аслан, вы заговорили о боевиках… ваше отношения к ним, есть ли доля правды в их поступках, как по-вашему?

– В данный момент я никуда не лезу, да и на свободе особо не лез, просто там обстановка такая была, что хочешь или не хочешь, но ты с ними связан, а отказав им, ты попадаешь автоматически под подозрение.

– Во всех религиях, насколько я помню, убийство – это грех, причем, страшный грех. Но как так получается, что люди, совершающие теракты, прикрываясь религией, совершают убийства? Получается какая-то подмена понятий? Убивать – грех, но если очень хочется, то можно? Так что ли?

– Если на тебя нападают, ты имеешь право защищаться, защитить себя, свою семью, свою Родину. А так, что происходит – я не знаю как объяснить, все настолько перемешалось, появилось много религиозных течений.

– А если не нападают, а они сами идут с флагом и совершают теракты, а причина в том, что их жертвы «неверные», как это можно объяснить? И кто вообще такие эти «неверные»?

– Неверный – это кто не покорился Богу.

– Аллаху? Или любому Богу?

– Бог – один. Просто его по-разному называют, кто Богом, кто Аллахом…

– Что значит – покорится Богу?

– Поклоняться, те вещи, которые может сделать только он, попросить только у него, а не у кого-либо другого.

– А как те люди с оружием определяют среди мирного населения – покорился человек Богу или нет? Получается, не разобравшись, они совершают теракты, убивают?

– Я, если честно, в религии не особо силен, есть свои нюансы, какие-то вещи, например, насмешка над религиями, они уводят человека из религии и подобное…

– А есть шанс исправиться и стать «верным»?

– Есть, конечно, нужно покаяться. Если он вышел из религии, ему дают три дня, чтобы он покаялся.

– Вы сами религиозный человек, к кому вы себя относите?

– Да, я религиозный человек, к суннитам себя отношу.

– На зоне вы молитесь?

– Да, молюсь, соблюдаю посты.

– Расправы над «неверными» вы поддерживаете?

– Нет.

– Расскажите про себя.

– Я закончил школу, после два года учился в Нальчике в лицее (московском филиале) на экономиста. Два года отучился, диплом дали, должен был на третий курс поступить… В мае я закончил, в сентябре меня посадили. Хотел поступить в институт, без разницы было на кого, лишь бы высшее образование получить, а так мне было все равно – экономист, юрист – самое распространенное.

– А кем вы в детстве мечтали стать?

– В школе еще думал пойти на стоматолога.

– У вас была счастливая семья?

– Да.

– В чем для вас заключается счастье?

– Чтобы родные и близкие были живы, здоровы и рядом. А больше ничего и не надо.

– А как же деньги или материальные блага?

– У большинства людей все заключается в деньгах, они за ними гонятся, забывая о главном, но это неправильно.

– Забегая вперед – какие у вас планы на будущее, чем планируете заняться после освобождения?

– Мне еще сидеть шесть лет и неизвестно, что будет… В планах  – вернуться на Родину, создать семью… Если, конечно, дадут. Сначала надо выйти, вроде мне подобрали жену на Родине, хотят женить. Нужно оставить после себя наследника.

– Есть шанс раньше выйти?

– По моим статьям нет.

– А в целом, как здесь, на зоне?

– Вначале морально тяжело, а потом привыкаешь и такое ощущение, что ты здесь всю жизнь. Есть определенные рамки, которых ты должен придерживаться, и все получается на автомате. Все равно бывает очень скучаешь, ностальгия по дому, родным, знакомым.

– Вы связь с родственниками поддерживаете?

– С братьями да, созваниваемся.

– Когда у вас будут дети, чему основному вы их будете учить? Как воспитывать?

– Чтобы они уважали и слушались родителей, чтобы обдумывали свои поступки. Пускай дети занимаются спортом и учатся.

Многие попадают сюда и понимают, что они реально не слушались своих родителей. Поймите, здесь не так сладко, как говорят это по телевизору другие люди, которые преподносят тюремную романтику, АУЕ (*Экстремистская организация, запрещенная в России). Да и в самом АУЕ (*Экстремистская организация, запрещенная в России) много гнили. Из 12 лет, которые я здесь был, я это видел, среди них и подлость и предательство, всякое видел… Люди могут сидеть за одним столом, делить кусок хлеба, а потом что-то случится – его могут забить, поломать, не разобравшись.

– Есть ли такое, чего вы боитесь?

– Я боюсь, что в таком огромном раю потом для меня не найдется места после смерти. А в этой жизни чего бояться? То, что тебе предписано – ты этого не избежишь, что тебе суждено – оно мимо тебя не пройдет, а что тебе не суждено – ты его никак не остановишь.

– Вы рассчитываете на то, что вы попадете в рай?

– Я надеюсь на это.

– Почему вы согласились на интервью?

– Чтобы для людей, в основном для молодежи, моя история послужила уроком, пусть они сделают выводы. Не стоит слушать непонятно кого, нужно слушать родителей своих, они плохого не пожелают. Не нужно воспринимать информацию, особенно с интернета, ТВ, однобоко, проверяйте, думайте. Пусть молятся и сторонятся того, что подозрительно.

– Если бы отмотать время назад, чтобы вы изменили в своей жизни, чтобы не попасть сюда?

– Я бы, наверное, после школы уехал подальше, учиться. Но если бы брат обратился ко мне с просьбой, я бы ему не отказал, потому что он мой брат.

Аслан все интервью твердил, что лично он преступлений не совершал, а просто помогал брату. Получается, помогал брату их совершать, совершать убийства... 

Грустно, что Аслан так и не понял, отсидев 12 лет в колонии, что быть свидетелем преступления, знать о нем, не предот­вратить, а наоборот способствовать (помогать) – это и есть совершить преступление, а сам помощник (пособник), на мой взгляд, есть никто иной как преступник. 

Он также не понял, что находился буквально в одном шаге от того, чтобы из пособника перейти в самого исполнителя зверских убийств. Ну а говоря об отнятых жизнях его братом, перед Всевышним, я уверенна, ответит и сам Аслан. Кровь силовиков и других беззащитных жертв и на руках Аслана тоже, и навряд ли ему удастся ее когда-либо смыть.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА "ВЕСЬМА" В WHATSAPP, В TELEGRAM И В VIBER (НАЖМИТЕ НА СЛОВО, ЧТОБЫ ДОБАВИТЬСЯ)

Наш канал в "Яндекс.Дзен"