Идея устраивать баттлы между современными поэтами (да простит нас Бродский за это обозначение) появилась около 5 лет назад. Теперь индустрия главных площадок московского «Versus» и питерского «Slovo», конкурирующих друг с другом, доросла до того, что результаты рэп-битв цитируют на главных каналах страны. Без преувеличения все офигели, когда даже Вести 24 рассказали о результатах поединка.
Видео между Окси и Гнойным уже выложили в Youtube, посмотреть вы его можете и у нас прямо здесь. По нашему скромному мнению, Гнойный действительно смотрелся лучше, и литературы в его панчах было больше.
Но традиция поэтов и писателей (да простят они упоминания в такой компании) «уделывать» творчество друг друга, что и положено в основу баттлов, не нова. Так великие умы поступали еще сотню лет назад. Конечно, едких рифм про родственников и панчей про сексуальные предпочтения они не писали, но острое словцо для своих современников по цеху и не только, не жалели. А Набоков, к слову, так и на лекциях про ненавидимых писателей говорил, не стесняясь.
Так что давайте окунемся в протобатлы многолетней давности.
Итак, вот скромный перечь нескромных мыслей писателей по поводу друг друга:
Марк Твен о Брете Фрэнсисе Гарте:
"Гарт — лжец, вор, жулик, сноб, алкоголик, тряпка, трус, предатель и скрывает свое еврейское происхождение так тщательно, будто считает его позорным".
Марк Твен о Фениморе Купере:
"В творчестве Купера имеются некие недостатки. В одном только "Зверобое" на скромных 2/3 страницы Купер совершил 114 преступлений против литературы из 115 возможных".
Марк Твен о Джейн Остин:
"Я не считаю, что у меня есть право критиковать других авторов, и делаю это, лишь когда меня попросту трясет от ненависти. Мне часто хочется критиковать Джейн Остин — ее книги сводят меня с ума настолько, что я не могу с собой совладать. Каждый раз, когда я читаю "Гордость и предубеждение", мне хочется выкопать ее труп и вдарить ей по черепу ее же берцовой костью".
Уильям Фолкнер о Марке Твене:
"Писака, которого в Европе не посчитали бы даже четверосортным, нарядивший литературное старье в новую одежду местного производства, чтобы заинтриговать людей поверхностного и ленивого ума".
Эрнест Хемингуэй об Уильяме Фолкнере:
"Несчастный Фолкнер. Неужели он действительно думает, что большие мысли идут от больших слов?"
Уильям Фолкнер об Эрнесте Хемингуэе:
"Он не в состоянии использовать слова, способные заставить читателя заглянуть в словарь".
Эрнест Хемингуэй об Уильяме Фолкнере:
"Вы когда-нибудь слышали о человеке, который бы пил на работе? Это Фолкнер. Он иногда этим грешит — я могу с точностью указать на страницу, когда он уже выпил свою первую рюмку".
Эрнест Хемингуэй о Джеймсе Джойсе:
"По-моему, он просто идиот, я думаю, что его книга (роман "Улисс". — Прим. ред.) еще причинит большой вред нашей стране. Я снова перечитаю ее, чтобы дать вам точный ответ. Но не обязательно есть целую тарелку струпьев, чтобы узнать, что это струпья. Надеюсь, он покончит жизнь самоубийством".
Гюстав Флобер о Жорж Санд:
"Большая корова, полная чернил".
Иван Бунин о Максиме Горьком:
"Вот уже сколько лет мировой славы, совершенно беспримерной по незаслуженности, основанной на безмерно счастливом для ее носителя стечении не только политических, но и весьма многих других обстоятельств — например, полной неосведомленности публики о его биографии".
Иван Бунин о Владимире Маяковском:
"Маяковский останется в истории литературы большевицких лет как самый низкий, самый циничный и вредный слуга советского людоедства, по части литературного восхваления его и тем самым воздействия на советскую чернь".
Владимир Набоков обо всех
О Федоре Достоевском: "Его полное отсутствие вкуса, монотонный анализ страдающих от фрейдовских комплексов героев, а также то, что он полностью погряз в трагических злоключениях человеческого достоинства, — всем этим тяжело восхищаться".
Снова о Достоевском: "Дешевый любитель сенсаций, вульгарный и невоспитанный".
О Джозефе Конраде: "Не выношу его стиль сувенирной лавки с корабликами в бутылках, бусами из ракушек и другими романтическими клише".
Об Эрнесте Хемингуэе: "В умственном и интеллектуальном плане он безнадежно юн. Ненавижу его истории о колоколах, мячах и быках" (в оригинале лучше: "about bells, balls, and bulls". — Прим. ред.).
О Николае Гоголе: "Когда я хочу, чтобы мне приснился настоящий кошмар, я представляю себе Гоголя, строчащего на малороссийском том за томом "Диканьки" и "Миргорода": о призраках, которые бродят по берегу Днепра, водевильных евреях и лихих казаках".
О Томасе Манне: "Крошечный писатель, писавший гигантские романы".
Об Уильяме Фолкнере: "Летописец початков кукурузы. Считать его произведения шедеврами — абсурд. Ничтожество".
О романе Бориса Пастернака "Доктор Живаго": "Ненавижу. Мелодраматично и дурно написано. Считать его шедевром — абсурдное заблуждение. Пробольшевисткий роман, исторически неверный. Жалкая вещь, неуклюжая, тривиальная, мелодраматичная, с избитыми ситуациями и банальными совпадениями".
О Максиме Горьком: "Потрясающая посредственность".
О Николая Чернышевском: "Его судьба трогательна, его работы смехотворны".
Коротко о Жан-Поле Сартре: "Даже хуже, чем Камю".
Как и писатели, художники не прочь выступить в роли критиков, когда речь заходит об их известных коллегах. Мы заметили, что чаще всего нападкам подвергаются представители других течений. Например, эпатажный Сальвадор Дали был крайне охоч до критики:
Сальвадор Дали о Пите Мондриане:
"Идиоты-критики несколько лет произносили имя Пита Мондриана, как будто он — квинтессенция духовной жизни. Они цитировали его при любом подходящем случае. Пит об архитектуре, Пит о поэзии, Пит о мистицизме, Пит о философии, Пит о белом, Пит о желтом, Пит, Пит, Пит… Ну а я, Сальвадор, скажу, что Piet без буквы i был бы лишь Pet, что по-французски значит "пердеж".
Сальвадор Дали о Поле Сезанне:
"Одно из мероприятий в Нью-Йорке я начал, объявив трем тысячам зрителей, что Сезанн — это катастрофа неуклюжести… Мне аплодировали, в основном потому что никто не знал, кто вообще такой этот Сезанн".
Сальвадор Дали о работах Джексона Поллока:
"Расстройство желудка после плохого рыбного супа".
Фрэнсис Бэкон о Джексоне Поллоке:
"Картины Джексона Поллока, может, и симпатичны, но это не более чем украшение. Они выглядят как старое кружево".
Энди Уорхол о Джаспере Джонсе:
"О, я думаю, он прекрасен. Он готовит прекрасные ланчи".
Марк Шагал о Пабло Пикассо:
"Какой гений этот Пикассо… Жалко, что он не рисует".
Ренуар о Леонардо Да Винчи:
"Он вселяет в меня скуку. Лучше бы он и дальше занимался своими летательными аппаратами".
Линдер Стерлинг о Дэмьене Херсте:
"Мертвые бабочки, коровы, лошади, люди, овцы и акулы — похоже на инвентаризацию похоронного Ноева ковчега. Сколько нарезанных телят, подвешенных в формальдегиде, нужно миру? По-моему, ни одного".
Фрида Кало о европейских сюрреалистах:
"Они настолько "интеллектуальны", что нет сил больше их выносить. Я скорее буду продавать тортилью на рынке, чем снова свяжусь с этими "артистическими" парижскими сучками".
Альберто Джакометти о работах Пабло Пикассо:
"Уродство. Старомодно, вульгарно, без всякой чувственности, отвратительно и в цвете, и без него. Очень плохой художник".
Клод Моне о французских художниках-реалистах:
"Несчастные слепые кретины! Они хотят видеть все четко даже через туман".
Уильям Блейк о Рубенсе:
"На мой взгляд, Рубенс ужасен. Грязно-коричневый цвет его теней напоминает цвет экскрементов".
Великие режиссеры изъяснялись уважительнее, но не менее ехидно. Интересно, что главным словом, которым они часто характеризовали творения друг друга это «Скука».
Ингмар Бергман об Орсоне Уэллсе:
"По мне он просто обманка. Это пусто. Это неинтересно. Это мертво. "Гражданин Кейн" пользуется обожанием критики, всегда занимает первые строчки рейтингов, но я думаю, что это дикая скука. А главное, все актеры дурно играют. Невероятно, что он добился такого успеха".
Ингмар Берман о Микеланджело Антониони:
"Феллини, Куросава и Бунюэль развиваются в том же направлении, что и Тарковский. Антониони избрал собственный путь, но иссяк и задохнулся в собственной утомительности".
Ингмар Бергман о Жан-Люке Годаре:
"Годар ужасно скучен. Он делает фильмы для критиков. Один из них, "Мужское-женское", был снят здесь, в Швеции. Это дурманящая сознание скука".
Орсон Уэллс о Жан-Люке Годаре:
"Его дарования по части режиссуры огромны. Но Годара-мыслителя воспринимать всерьез я не могу. Его посыл — это то, что занимает его мысли здесь и сейчас. Как большинство кинопосланий, он мог бы уместиться на кончике булавки".
Жан-Люк Годар о Квентине Тарантино:
"Тарантино назвал одну из своих продюсерских компаний в честь моего фильма. Лучше бы он просто дал мне немного денег".
Ник Брумфильд о Квентине Тарантино:
"Это все равно что наблюдать, как, в плену школьных фантазий о сексе и насилии Квентин Тарантино в одиночестве мастурбирует в своей комнате, пока его мама готовит ему жареные бобы. Только теперь это транслируется на миллионах экранов".
Венсан Галло о Софии и Фрэнсисе Форде Коппола:
"Софии Копполе нравится любой, у кого есть что-то, чего она хочет. Если она хочет быть фотографом, она отымеет фотографа. Если она хочет быть режиссером, она отымеет режиссера. Она такой же паразит, каким был ее жирный, свиноподобный папаша".
Источник: http://www.trendspace.ru/culture/19247/
