Портал 66.RU опубликовал историю екатеринбуржца Алексея Дозморова, который отправился в экстремальное путешествие по Якутии и Колыме.
На северо-востоке России я впервые оказался в 2014 году. Тогда я несколько дней жил в Магадане у незнакомых людей, которых нашел в том же Google Earth, и катался автостопом по «дороге костей» (трасса от Якутска до Магадана). Там я успел проникнуться атмосферой упадка — повсюду были ржавые жилые дома без окон, везде висели плакаты с советскими лозунгами, а горячую воду давали два раза в день по расписанию.
Я решил вернуться на Колыму летом 2015-го, чтобы побывать на трех хребтах на северо-востоке: Черского, Омском и Верхоянском. Маршрут получился сумасшедшим для пешеходного, больше тысячи километров. Я не мог остановиться: чем севернее я удалялся, тем интереснее мне становилось. Поэтому часть маршрута (около 500 километров) я решил проплыть по рекам на лодке, с 70 килограммами груза сделать так было бы проще.
Все шло по плану, но я опоздал: вода в реке Омулевке упала, и большую часть лодку приходилось тащить по камням. Во время переломных моментов думал, зачем ввязался в это, не имея опыта одиночных сплавов. Но я решил: я ведь хочу, зачем мне ставить себе какие-то рамки? Тем не менее горный поток воды был мощным и беспорядочным. Меня тащило, я буквально прилип к лодке. Время от времени меня выкидывало на мель, на огромные палки, едва не переворачивало.
До точки, где я должен был причалить, оставалось километра 3 — дальше шли страшные пороги, которые я должен был обойти по берегу. Но причалить у меня не получилось: скорость течения доходила до 10 километров в час, поток меня сносил. Тогда я понял, что все: я стал быстро приближаться к порогу, где река шириной в 50 метров сужалась в 10 раз, а после — водопад. Моим последним шансом был небольшой уступ, но он оказался слишком скользким: я прыгнул на него, но соскользнул и потерял лодку. Ее унесло вперед, а я полетел вслед за ней.
Меня стало кувыркать в ледяной воде, бить обо все подряд. Одежда тащила меня на дно. Я понимал, что главное — не вдыхать. Но потом река стала поворачивать на 90 градусов, и меня забило под скалу. Я оказался под водой. Там ко мне пришло осознание, что конец где-то близко. Сначала ты чувствуешь, что задыхаешься, затем случаются судороги. А потом ты просто перестаешь что-либо ощущать. В глазах постепенно темнеет, тебе даже больше не холодно. Ты просто видишь яркий свет сквозь воду изумрудного цвета, а потом спокойно закрываешь глаза.
Я не помню, как я перестал бороться. Но мысль о том, что все заканчивается, меня почему-то не пугала — я был полностью спокоен. Позже я очнулся на отмели. Как это произошло — я до сих пор не понимаю. Меня не слушались ни руки, ни ноги. Любое движение причиняло моему телу боль. Зрение упало, все вокруг казалось мне очень расплывчатым.
фото Алексей Дозморов/66.ruЯ увидел на берегу домики для охотников и дополз туда на четвереньках. В тайге много домиков для охотников, которые остались еще с советского времени, когда там пытались развивать туризм. Любой может свободно туда зайти и бесплатно остановиться — главное, оставить после себя спички и дрова. Многие оставляют какие-то минимальные запасы еды, которые иногда спасают жизнь другим охотникам и путешественникам. Внутри избушек обычно стол, нары и всякие запасы: крючки, рыболовные снасти. В тайге это подарок судьбы.
У меня было всего три комплекта вещей, но лодку унесло вместе со всеми припасами — я остался один на один с тайгой. Повезло, что со мной остались документы, мокрый телефон и сухие спички. Я смог разжечь костер и лег приходить в чувство. Я мылся в речке мхом как губкой (отличное обеззараживающее средство, которое чукчи используют вместо подгузников). Если хотелось принять ванну, я выгребал на берегу яму из камней, грел на костре воду в ведре и наполнял ее.
Я не помню, как я перестал бороться. Но мысль о том, что все заканчивается, меня почему-то не пугала — я был полностью спокоен. Позже я очнулся на отмели. Как это произошло — я до сих пор не понимаю. Меня не слушались ни руки, ни ноги. Любое движение причиняло моему телу боль. Зрение упало, все вокруг казалось мне очень расплывчатым.
Я увидел на берегу домики для охотников и дополз туда на четвереньках. В тайге много домиков для охотников, которые остались еще с советского времени, когда там пытались развивать туризм. Любой может свободно туда зайти и бесплатно остановиться — главное, оставить после себя спички и дрова. Многие оставляют какие-то минимальные запасы еды, которые иногда спасают жизнь другим охотникам и путешественникам. Внутри избушек обычно стол, нары и всякие запасы: крючки, рыболовные снасти. В тайге это подарок судьбы.
фото Алексей Дозморов/66.ru
У меня было всего три комплекта вещей, но лодку унесло вместе со всеми припасами — я остался один на один с тайгой. Повезло, что со мной остались документы, мокрый телефон и сухие спички. Я смог разжечь костер и лег приходить в чувство. Я мылся в речке мхом как губкой (отличное обеззараживающее средство, которое чукчи используют вместо подгузников). Если хотелось принять ванну, я выгребал на берегу яму из камней, грел на костре воду в ведре и наполнял ее.
Меня подобрали сотрудники золотодобывающего предприятия. Меня поселили в домик, сводили в баню и стали откармливать кашами, мясом и супами. За 4 дня я пришел в себя и смог ходить с палочкой. Однажды мы с этими людьми разговорились — они узнали, что по профессии я геофизик, и предложили мне работу. Я позвонил домой и сообщил близким, что остаюсь. Так я стал старателем: мне нужно было ходить с лотком, похожим на деревянное корытце, и смотреть, сумели ли ковши экскаваторов докопаться до золота. Я нагребал в ведро кучу грунта, промывал его в лотке и смотрел, будет ли экономически выгодно его добывать. Если золото обнаруживалось в достаточных количествах, начиналась промышленная промывка.
Это было круто и больше походило на санаторий: с утра я приезжал на участок, осматривал его и проверял, давал задание горному мастеру — а сам шел по своим делам, собирать грибы или ловить рыбу. Но при этом за месяц зарабатывал около 100 тысяч рублей (сотрудники на позициях выше получали до 150). Я уехал оттуда только в октябре, проработав золотодобытчиком с июля. Теперь у меня есть возможность ездить туда на заработки с любым графиком. Я могу полгода работать, а полгода — спокойно путешествовать. Это идеальный для меня способ заработка и режим работы, потому что ждать отпуск каждые полгода больше не нужно. Полгода ты предоставлен сам себе — делай что хочешь.
.png)
.jpg)
